— Как писал Чехов,— промолвил Тамару, подымаясь с кресла,— если в начале пьесы на стене висит ружье, к концу оно выстреливает.
— В каком смысле?
Тамару встал прямо перед Аомамэ. И оказался выше на каких-то несколько сантиметров.
— Не захламляй свою историю лишними инструментами,— сказал он.— Притащишь в свою историю пистолет — он обязательно выстрелит. Не увлекайся красивостями, они сработают против тебя. Вот что хотел сказать Чехов. Он любил истории, где нет ничего лишнего.
Аомамэ поправила юбку, перекинула ремень сумки через плечо.
— Значит, вот что вас беспокоит? — уточнила она.— Если есть оружие, оно обязательно выстрелит?
— Если по Чехову — да.
— И поэтому, насколько возможно, вы не хотели бы давать мне пистолет?
— Это опасно. И незаконно. Да и Чехов — один из немногих писателей, которым я доверяю.
— Но вы говорите о литературе. А я — о реальности. Прищурившись, Тамару долго изучал лицо Аомамэ.
И только потом изрек:
— А кто поймет, в чем отличие?

Х.Мураками. 1Q84