Помню, как в детстве я с нетерпением ждал появления почтальона.
Обычно она появлялась где-то от двух до четырех. Первым делом я искал признаки почты в торчащих из ящика газетных углах, в выпирающих из-за дверцы печатных боках или в черно-белом орнаменте, просвечивающемся сквозь круглые отверстия в ее металлическом теле. Но и в отсутствии внешних признаков, я не ленился открыть ящик и исследовать его изнутри. Авось, затесалось там одинокое письмо или открытка. Хотя их-то я ожидал меньше всего.
Сначала причиной моего нетерпения в часы полуденной сиесты был журнал "Пионер" с научно-фантастическими рассказами из пионерского быта. Потом были "Советский спорт" с таблицами иностранных футбольных лиг и репортажами с Чемпионата Мира по хоккею и Турнира "Известий". Далее пришла очередь "Литературки", в основном из-за последней страницы - "Клуба 12 стульев".
В начале восьмидесятых я подписался на "Ровестник" с глянцевыми фотографиями кумиров и короткими, но интересными заметками о роке и неформалах.
Пиком моего газетного интереса стал 86й год. Тогда ветром перестройки к нам занесло польский молодежный журнал "Razem". О его существовании мне поведал Мара, с сылкой на достоверные источники. По его словам в каждом номере польского еженедельника печатали двойной постер рок-групп.
В главном офисе "Союзпечати" мы получили каталог подписных печатных изданий. В разделе "Польша" рядом с журналами "Kobieta" ("Женщина") и "Kino" значился молодежный журнал
"Разем". Цена на подписку была баснословной (кажется 30-35 руб.), но мы были настроены решительно. Подписались вскладчину и делили журналы поровну.
К нашему великому удивлению и радости, "Разем" не только носил в себе цветной двойной рок-постер, но и каждую заднюю обложку его украшала обнаженная грудастая молодица - вещь по тем временам неслыханная. Постеры стремительно закрывали собой обои моей комнаты, а голые девки шли в нижний ящик письменного стола, откуда они ежедневно извлекались для более тщательного осмотра.
Еще в журнале была постоянная колонка, в которой психолог отвечал на откровенные письма подростков. Ради нее и статей о рок-культуре я обзавелся польско-русскими словарями и освоил чтение на польском.
"Известия" и "Работница" сменились на прогрессивные "Комсомолка" и "Огонек" с модными именами и неизвестым ранее стилем.
А еще был запах. Неповторимый запах свежей печати, заполнявший собой узкое пространство подъезда у почтовых ящиков, и лишь на короткое время забивающий перманентную вонь мочи, мусора и дешевых сигарет.
Сегодня, столкнувшись с почтальоном у нашего дома, я словил себя на мысли, что ее появления вызывает у меня тревогу. Несмотря на то, что "National Geographic" и ведомости о поступившей зарплате приходят к нам гораздо чаще, чем штрафы и счета, последние всегда застают нас врасплох и портят настроение надолго.
