De rouille et d'os (2012)*

Очень сильная эмоциональная драма Жака Одиара, на который я вышел под впечатлением его фильма, увиденного нами две недели назад. Оба фильма выдвигают Одиара в ряд лучших европейских режиссеров последнего времени.

Во время просмотра мы с Чу не могли понять, куда смогла спрятать свои ноги Марион Котийяр, великолепно исполняющая роль героини, лишившейся обеих ног в результате трагического случая. На каком-то этапе я не выдержал и нажав на паузу пошел проверять в интернете не потеряла ли актриса свои ноги в рельности (она в порядке, всему "виной" новые компьютерные технологии).

ШШШШ

* Rust and Bone\ Ржавчина и кость

Alain de Botton

Очень интересное интервью (иврит) Айелет Шани с лондонским философом и писателем Аленом Де Боттоном в hаАрец о всем самом важном в жизни (via Зээв). Переведу здесь пару цитат Де Боттона:

Я думаю, что тревога абсолютно естественная реакция на наше незнание того, что должно произойти и она рождается из-за разницы между тем, что мы можем думать или надеятся и тем, как жизнь выглядит на самом деле. А разница будет всегда, потому что мы создания, пользующиеся воображением. И что бы мы не делали, мы всегда можем представить, что может быть еще лучше. Я думаю, что мы находимся в состоянии тревоги все время.

Тот, кто не смущен тем, кем он был в прошлом году, вероятно не достаточно учится.

Работа начинается в точке, в которой страх ничего не делать окончательно пересиливает страх неудачи.

Люди, не верящие в нас являются постоянными и неосознанными источниками нашей мотивации.

Доказательством того, что вы уделили своим детям достаточное\необходимое количество внимания является отсутствие у них интереса стать знаменитыми.

Лучший способ избежать травм неизменен с древних времен: никогда ни с кем не дружи, не работай в коллективе и не заводи отношений.

Вполне нормально желать лучшей жизни: столь необычно ставить себе задачу стать лучшим человеком.

На грани дождя

Шабат шалом!

В это самое время наш спец.кор в Париже проделывает свой путь к залу "Зенит" где через пару часов начнется концерт его кумиров "Arctic Monkeys". Д. осуществляет еще одну мечту. Еще два дня назад концерт был под вопросом из-за простуды солиста Алекса Тернера. Но, судя по всему, опасность миновала.

Для наших читателей, которые не успели попасть на концерт из-за отсутствия билетов (на всех концертах в Европе аншлаг) или по причине незнакомства с творчеством А.М. редакция предлагает видео с их концерта на английском Гластонбери. Проникнемся и мы и пожелаем Д. оторваться от души.

Un monde sans femmes (2011)*

Очень скромный и трогательный фильм Гийома Брака на вечные темы одиночества и поиска любви. Режиссер и оператор очень верно решили сфокусироваться на главных героях и не отвлекаться на их окружение, кроме тех мест где это просто необходимо (интереные детали комнаты Сильвена, подчеркивающие разницу между его посредственным внешним видом\миром и духовной глубиной (постеры Пинк Флойд и Боба Дилана). Виды провинциального приморского курорта в несезонное время уиливают ощущение одиночества и дискомфорта его персонажей, которые вызывают у зрителя смесь симпатии и жалости.

ШШШШ

* Мир без женщин

Холодно, скучно, как осенью, когда у нас, на севере, всё сжимается,  когда и человек уходит в себя, надолго отказываясь от восприимчивости внешних  впечатлений, и делается грустен поневоле. Но это перед зимой, а тут и весной то  же самое. Нет ничего, что бы предвещало в природе возобновление жизни со  всею ее прелестью.

И.Гончаров. Ф.П.

Постаграм

Сегодня снилось, что на въезде в родной город я увидел яркие гирлянды цветов, красиво спускающиеся по бетонной стене над дорогой. Мне захотелось снять их на Инстаграм, но в том месте нельзя было остановиться. Проехав немного вперед я остановил машину и вернулся пешком к кустам с телефоном в руках. Там уже стояла машина, женщина из которой уже фотографировала привлекшие мое внимание цветы. Я проснулся. 

Доистаграмировался.

Аэропорт Б.Г.

Как дышит кит

Часа два назад, около полуночи, Крюднер вдруг позвал меня на ют  послушать, как дышит кит. «Я, кроме скрипа  снастей, ничего не слышу», — сказал я, послушавши немного. «Погодите,  погодите... слышите?» — сказал он. «Право, нет; это манильские травяные  снасти с музыкой...» Но в это время вдруг под самой кормой раздалось густое,  тяжелое и продолжительное дыхание, как будто рядом с нами шел паровоз. «Что,  слышите?» — сказал Крюднер. «Да; только неужели это кит?..» Вдруг опять  вздох, еще сильнее, раздался внизу, прямо под нашими ногами. «Что это такое, не  знаешь ли ты?» — спросил я моего фаворита, сигнальщика Феодорова, который  стоял тут же. «Это не кит, — отвечал он, — это всё водяные: их тут  много!..» — прибавил он, с пренебрежением махнул рукой на бездну и,  повернувшись к ней спиной, сам вздохнул немного легче кита.

И.Гончаров. Ф.П.

"И всё это в стихах."

Корейцы шли за нами. Рослый, здоровый народ, атлеты с грубыми,  смугло-красными лицами и руками: без всякой изнеженности в манерах, без  изысканности и вкрадчивости, как японцы, без робости, как ликейцы, и без  смышлености, как китайцы. Славные солдаты вышли бы из них: а они заражены  китайской ученостью и пишут стихи! Отец Аввакум написал им на бумажке  по-китайски, что мы, русские, вышли на берег погулять и трогать у них ничего не  будем. Один из них прочитал и сам написал вопрос: «Русские люди, за каким делом  пришли вы в наши края, по воле ветров, на парусах? и всё ли у вас здорово и  благополучно? Мы люди низшие, второстепенные, видим, что вы особые, высшие  люди». И всё это в стихах.

И.Гончаров. Ф.П.

На мойке

Младенцы человечества

Жители между тем собирались вдали  толпой; четверо из них, и, между прочим, один старик, с длинным посохом, сели  рядом на траве и, кажется, готовились к церемониальной встрече, к речам, приветствиям или чему-нибудь подобному. Все младенцы  человечества любят напыщенность, декорации и ходули. Но мы, бегло взглянув на  них и кивнув им головой, равнодушно прошли дальше по берегу к деревне. Какими  варварами и невежами сочли они нас! Они забыли всякую важность и бросились  вслед за нами с криком и, по-видимому, с бранью, показывая знаками, чтобы мы не  ходили к деревням; но мы и не хотели идти туда, а дошли только до горы, которая  заграждала нам путь по берегу.

И.Гончаров. Ф.П.

Сегодня вдруг одна из лодок направилась к нам. На ней сидело человек  семь корейцев, все в своих грязно-белых халатах, надетых на такие же куртки или  камзолы. На всех были того же цвета шаровары на вате; один в шляпе. Издали мы  заслышали их крики. Им дали знать, чтоб они вошли на палубу; но когда они  вошли, то мы и не рады были посещению. Объясниться с ними было нельзя: они не  умели ни говорить, ни писать по-китайски, да к тому же еще все пьяны. Матросы  кучей окружили их и делали разные замечания, глядя на их халаты и собранные в  пучок волосы. «Хуже литвы!» — слышу я, говорит один матрос. «Чего литвы:  хуже черкес! — возразил другой, — этакая, подумаешь, нация!» Им дали  сухарей, и они уехали. Один из них, уходя, обнял и поцеловал  О. А. Гошкевича, который пробовал было объясниться с ними  по-китайски. Мы засмеялись, а бедный Осип Антонович не знал, как стереть следы  непрошеной нежности.

И.Гончаров Ф.П.

На встрече с  десятиклассниками, посвященной взаимоотношениям, одна девочка спросила может ли она рассматривать отношения с самой собой. Я сказал, что не уверен сможет ли она ответить на все вопросы, но готов поэкспериментировать. Она не прочла свои ответы в группе, но после встречи поделилась ими со мной и позволила мне поделиться с вами.

1. Чем ты больше всего дорожишь в этих отношениях?

Верность безусловная любовь, искренность, удовлетворение от того, кем я являюсь.

2. Какие у тебя ожидания от партнера? (и у партнера от тебя?)

Сила воли

3. Что ты делаешь для поддержания\сохранения этих отношений?

Сохраняю свою индивидуальность, стараясь не ущемить других.

4. Как принято разрешать конфликтные ситуации?

Задать себе наводящие вопросы. Взгляд на ситуацию со стороны.

5. Что может послужить причиной для разрыва отношений?

Чтобы быть в гармонии с собой (да и вообще) недопустимо идти против себя (ломать личность). Иначе человек не в ладу с собой и как следствие, с окр. миром … а это не хорошо

Японцы

Японцы народ более тонкий и, пожалуй, более развитой: и  немудрено — их вдесятеро меньше, нежели китайцев. Притом они замкнуты на  своих островах — и для правительственной власти не особенно трудно стройно  управлять государством. Там хитро созданная и глубоко обдуманная система  государственной жизни несокрушима без внешнего влияния. И все зависят от этой  системы, и самая верховная власть. Она первая падет, если начнет сокрушать  систему. Китайцы заразили и их, и корейцев, и ликейцев своею младенчески  старческою цивилизациею и тою же системою отчуждения, от которой сами, живучи на  материке, освободились раньше. Японцы надежнее китайцев к возделанию; если  падет их система, они быстро очеловечатся, и теперь сколько залогов на успех!  Молодые сознают, что всё свое перебродилось у них и требует освежения извне.
 

Японец имеет общее с китайцем то, что он тоже эгоист, но с другой  точки зрения: как у того нет сознания о государственном начале, о центральной,  высшей власти, так у этого, напротив, оно стоит выше всего; но это только от  страха. У него сознание это происходит не из свободного стремления  содействовать общему благу и проистекающего от того чувства любви и  благодарности к той власти, которая несет на себе заботы об этом благе. Ему  просто страшно; он всегда боится чего-нибудь: промаха с своей стороны или  клеветы, и боится неминуемого, следующего затем наказания. Он знает, что  правительственная система действует непогрешительно, что за ним следят и  смотрят строго и что ему не избежать кары. Китаец не много заботится об этом,  потому что эта система там давно подорвана равнодушием к общему благу и  эгоизмом; там один не боится другого: подчиненный, как я сказал выше, берет  подарки с своего подчиненного, а тот с своего, и все делают что хотят.

И.Гончаров. Ф.П. (1854)

Lecon 2

Бриджит не перестает предостерегать нас от фамильярного использования слов "tu" ("ты") и "salut" ("привет") в малознакомом или формальном французском окружении. В противном случае обещает справедливые гнев или игнор. Нам с Чу это понятно по аналогии с русским. Израильтянам, освобожденным ивритом (в нем отсутствует ув. второе лицо ед.ч.) и средиземноморским  менталитетом от излишних условностей такое положение вещей непривычно и раздражительно. (Абориген Д. с его туземным русским именно так и обращается ко всем официальным и неофициальным лицам: на "ты" и "привет").
Проигрывая в конце урока знаменитый хит Джо Дассена (Чу требует поправить, что автором музыки является кумир ее молодости - Тото Кутуньо) Бриджит объясняла, что герои песни знакомы с друг другом интимно и много лет.

Deja vu

У китайцев нет национальности, патриотизма и религии — трех  начал, необходимых для непогрешительного движения государственной машины. Есть  китайцы, но нации нет; в их языке нет даже слова «отечество», как сказывал мне  один наш синолог.
Всё это странно, хотя не совсем ново, если вспомнить браминскую  Индию и языческий Египет: они одряхлели, и надо было занять им сил и жизни у  других, как истощенному полю нужно переменить посев. Вы знаете, что сделалось  или что делается с Индией; под каким посевом и как трудно возрождается это поле  для новых всходов, и Египет тоже. Китай дряхлее их обоих и, следовательно, еще  менее подает надежды на возрождение сам собой. Напутствованные на жизнь  немногими, скоро оскудевшими при развитии жизненных начал, нравственными  истинами китайцы едва достигли отрочества и состарелись. В них успело развиться  и закоренеть индивидуальное и семейное начало и не дозрело до жизни  общественной и государственной или если и созрело когда-нибудь, то, может быть,  затерялось в безграничном размножении народной массы, делающем  невозможною — ни государственную, ни какую другую централизацию.
После семейства китаец предан кругу частных своих занятий. Нигде так  не применима русская пословица: «До Бога высоко, до царя далеко», как в Китае,  нужды нет, что богдыхан собственноручно запахивает каждый год однажды землю,  экзаменует ученых и т. п. Китайцы знают, что это шутка и что между  правительством и народом лежит бездна. Законов, правда, множество, а  исполнителей их еще больше, но и это опять-таки шутка, комедия, сознательно  разыгрываемая обеими сторонами. Законы давно умерли, до того разошлись с  жизнью, что место их заступила целая система, своего рода тариф оплаты за отступления  от законов. Оттого китаец делает что хочет: если он чиновник, он берет взятки с  низших и дает сам их высшим; если он солдат, он берет жалованье и ленится и с  поля сражения бегает: он не думает, что он служит, чтобы воевать, а чтоб  содержать своё семейство. Купец знает свою лавку, земледелец — поле и тех,  кому сбывает свой товар. Все они действуют без соображений о целости и благе  государства,
оттого у них нет ни корпораций, нет никаких общественных учреждений,  оттого у них такая склонность к эмиграции. Провинции мало сообщаются между  собою; дорог почти нет, за исключением рек и несколька каналов. Если надо везти  товар, купец нанимает людей и кое-как прокладывает себе тропинку. Затем уже  китайцы равнодушны ко всему. На лице апатия или мелкие будничные заботы. Да и о  чем заботиться? Двигаться вперед не нужно: всё готово...
От Бога китайцы еще дальше, нежели от царя. Последователи древней  китайской религии не смеют молиться небесным духам: это запрещено. Молится за  всех богдыхан. А буддисты нанимают молиться бонз и затем уже сами в храмы не  заглядывают.
В науке и искусстве отразилась та же мелочность и неподвижность.  Ученость спокон века одна и та же; истины написаны раз, выучены и не изменяются  никогда. У ученых перемололся язык; они впали в детство и стали посмешищем у  простого, живущего без ученых, а только здравым смыслом народа. Художники  корпят над пустяками, вырезывают из дерева, из ореховой скорлупы свои сады,  беседки, лодки, рисуют, точно иглой, цветы да разноцветные платья, что рисовали  пятьсот лет назад. Занять иных образцов неоткуда. Все собственные источники  исчерпаны, и жизнь похожа на однообразный, тихо по капле льющийся каскад, под  журчанье которого дремлется, а не живется.

И.Гончаров. Ф.П.

Орудия производства

Все эти народы образуют одну общую физиономию, характер, склад ума —  словом, общую нравственную жизнь в главных ее чертах, но с бесчисленными  оттенками, которыми один народ отличается от другого. Но что это за физиономия!  что за жизнь! Я с большей отрадой смотрел на кафров и негров в Африке, на  малайцев по островам Индийского океана, но с глубокой тоской следил в китайских  кварталах за общим потоком китайской жизни, наблюдал подробности и попадавшиеся  мне ближе личности, слушал рассказы других, бывалых и знающих людей. Кафры,  негры, малайцы — нетронутое поле, ожидающее посева; китайцы и их  родственники японцы — истощенная, непроходимо заглохшая нива.  Китайцы — старшие братья в этой семье; они наделили цивилизациею младших.  Вы знаете, что такое эта цивилизация, на чем она остановилась, как одряхлела и  разошлась с жизнью и парализует до сих пор все силы огромного народонаселения  юго-восточной части азиатского материка с японскими островами.
Что может оживить эту истощенную почву? какие новые силы нужно, чтоб  вновь дать брожение огромной, перегнившей массе сил? Вспомните, сколько  различных элементов столпилось на нашем маленьком европейском материке, когда  старые соки перебродились, сколько новых жил открылось и впустило туда свежей и  молодой крови? Теперь посмотрите, какая работа кипит ближе к нам, чтоб  растолкать уснувший и обессилевший Восток от Босфора до Аравийского залива. Что  это перед здешней массой народонаселения? Однако работа начинается, но трудная  и пока неблагодарная. Она началась выбрасыванием старых, сгнивших корней,  сорных трав.

И.Гончаров. Ф.П.

Из залов заседаний

Разговоры с Л. и О. под пиво часто принимают экзистенциальный характер. Обсуждали классическую ось ответственность -- судьба. На определенном этапе Л. затронул вопрос о версии создания мира. Я сказал, что он меня абсолютно не волнует ибо является скорее вопросом веры, чем эмпирический доказательств. Важно то, что происходит в настоящем и то как мы его интерпретируем.

В связи с чем вспомнил мой недавний разговор с одинадцатиклассником, который повторно (с начала года), и несмотря на строгое предупреждение в прошлый раз, залез на крышу (одноэтаного) жилого корпуса в школе. Вместе с еще парой серьезных нарушений дисциплины, поведение подростка вызывает у его педагогов серьезное беспокойство. Я встретился с ним, чтобы дать ему понять, что так дальше продолжаться не может. В самом начале разговора парень попросил позволить ему объяснить, что его привело на крышу. Я тут же остановил его и сказал, что если это не связано со спасением жизни, то меня абсолютно не интересует причина. Точно так же, как никого, включая его родителей, не будет интересовать причина, по которой он с этой крыши упадет. Дальше заговорили о границах и личной ответственности.

Они опять подробно осматривали нас, трогали платье, волосы, кожу на  руках; у меня сняли ботинки, осмотрели их, потом чулки, зонтик, фуражку. Разговор  шел по-китайски, письменно, чрез отца Аввакума и Гошкевича. «Сколько вам  лет?» — спрашивали они кого-нибудь из наших. «Лет 30–40», — отвечали  им. «Помилуйте, — заговорили они, — мы думали, вам лет 60 или 70».  Это крайне восточный комплимент. «Вам должно быть лет 80, вы мне годитесь  в отцы и в деды», — сказать так — значит польстить. Они, между  прочим, спросили, долго ли мы останемся. «Если долго, — сказали  они, — то мы, по закону нашей страны, обязаны угостить вас, от имени правительства,  обедом». Совершенно как у японцев; но им отвечали, что чрез два дня мы уйдем и  потому угощения их принять не можем.

И.Гончаров. Ф.П.

Дао. Урок 17

чжу > бамбук
Я ограничиваю свои потребности и довольствуюсь тем, что имею

Бамбук ассоциируют с ограничением, которое символизируют границы на его стебле. Как и буддисты, великие даосские мудрецы не устают предостерегать нас от чрезмерной привязанности к материальным благам. Деньги и имущество - неплохие вещи, но благородный муж отводит им то место, которого они заслуживают: они стоят не на первом месте, поскольку внутренняя жизнь и духовное развитие важнее. «Из 100 замыслов богача 99 - это способы стать еще богаче» - гласит китайская пословица. Проблема заключается не в самих деньгах, а в зависимости, которую они порождают: чем больше у человека денег, тем больше ему хочется. Очень важно сдерживать свою алчность, потому что она отдаляет нас от самих себя и заставляет забыть о дао.

К чему стремиться
• Деньги для меня - это средство, ни больше и ни меньше.
• Я знаю, что цель человеческого существования - стать богаче. Но это обогащение не имеет ничего общего с материальными ценностями.
• Я отношусь к вещам как к вещам и не позволяю вещам относиться ко мне как к вещи: я не раб своего автомобиля, своего мобильного телефона или чего бы то ни было еще.

Чего избегать
• Я не приравниваю себя к своему счету в банке: я стою гораздо больше!
• Я перестаю сравнивать себя с теми,кто имеет больше меня, я стараюсь сравнивать себя с теми, кто имеет меньше.
• Я не попаду в ловушку сверхпотребления. Прежде чем достать кошелек, я спрашиваю себя, в чем я действительно нуждаюсь.

«Нет большего несчастья, чем ненасытность,и нет большего бедствия, нежели дух стяжания.У того, кто умеет себя ограничивать,всего будет вдоволь», Лао-Цзы