Контакты Хельги с вышедшим на побывку Д. (которого она последний раз видела скрюченного в животе у Чу), носят случайный и кратковременный характер, ввиду постоянного отсутствия последнего. Иногда ей приходится общаться с его обувью.
суббота, октября 10, 2009
Old school
Все дети вопят одинаково. Дети из соседской семьи, живущей над нами, легко узнаются по благодатному родительскому "шшш!", прекращающего бардак и напоминающего о коротком израильском стаже репатриантов из Румынии.
Дни 3-5
Настолько жизнь закрутилась, что руки не доходят до слов. Пальцев хватает лишь на спускной крючок фотоаппарата. После многочисленных съемок, фото-палец скрючивается и погружается в сон. Так что не в носу поковыряться на красоты местные и достопримечательности указать, не напечатать им какой-нибудь малопорядочный текст. Да и птички, что из объектива вылетают, как-то опоскудились. Если раньше, бывало, вылетит журавль или синица, то в последнее время одни зеленые попугаи с длинными хвостами, которые своим оголтелым чичиканием не дают нам покоя в праздничные утренние часы, когда соседские дети и гитаристы еще дремлют.
Поэтому не взыщите за малословие и примите картинки с пониманием.
Рынок Кармель, Тель Авив
Бульвар Ротшильд, Тель Авив
Амфитеатр, Кейсария (найдите Хельгу)
Музей Рали, Кейсария
Хоф аЦук, Тель Авив
Темпл Бар, Кфар Саба
четверг, октября 08, 2009
среда, октября 07, 2009
День второй: Назарет
На второй день мы двинули на север, показать Хельге, что мы не верблюды такие уж маленькие и не совсем пустыня, и набраться духовности перед предстоящей второй третью жизни.
Планировали начать с Цфата, но оказавшись у указателя на Назарет, решили воспользоваться случаем и взглянуть на колыбель любимой в детстве группы Nazareth христианства вообще и Иисуса в частности. Тем более, что мы с Чу там еще ни разу не бывали.
По прибытии в колыбель, ака Church of the Annunciation Хельгу тут же окутал налет духовности.
Храм представляет огромный интерес с художественной точки зрения. Сама архитектура, линии, мозаики разных стилей и происхождений, витражи вполне модернового толкования.
К сожалению, мы не подготовились к визиту и не почитали никакой информации о месте. Поэтому наша экскурсия носила, скорее, эмоционально-обозревательный характер. - Потом загуглим, – говорили мы себе все время.
Мы оставляли Назарет под пристальные взгляды 14 арабских женщин, то ли вскормленных, то ли кормящих своих младенцев искусственным молоком. А мне подумалось, что вряд ли на симилаке вырастит новый мессия.
понедельник, октября 05, 2009
День первый
Знакомство с Израилем начали с нашей деревни. Хельга и Чу у суки (ударение на втором слоге) Хабада возле здания муниципалитета К.С.:
пленка батарейки.
Кэт Хельга докладывала в Центр о переходе границы и встрече с агентами на конспиративной квартире:
Потом Чу рванула чеку и метнула лимонку лимончелло.
В итоге - двое с осколочными ранениями.
Один - с тяжелой контузией.
Хельга в Израиле
Под покровом ночи, из зарубежа, к нам прибыла подруга детства (Чу) и юности (Чу и майселф) - Хельга. Несмотря на поздний час и плохую видимость законную визу в серпасто-молоткастом трезубцевом, Хельга была остановлена бдительными агентами безопасности в аэропорту Борисполь. Заученные ею наизусть Ветхий Завет, Декларация о Независимости Израиля и времена зажигания субботних свечей в Тель Авиве, Беэр Шеве и Хайфе в ближайшие три года, не смогли усыпить бдительность наших разведчиков. Стоило лишь последним, как бы ненароком, начать баловаться спичками у носика паяльной лампы перед лицом испуганной Хельги, как она тут же призналась, что в косметичке, а вернее в пудреннице, у нее пыль обогащенного урана она не знает как называется фирма в которой работает Чу. Штирлиц продолжал колоться. На том же вдохе (выдох последовал лишь во время крепкого объятия в аэропорту Б.Г., когда я немного не расчитал и сжал ее слишком крепко), Хельга открыла им наши явки, пароли и телефоны, которыми сатрапы не применули воспользоваться. Чу получила звонок из загарницы, где незнакомая девушка, представившаяся представительницей службы безопасности задала ей несколько ненавязчивых вопросов, типа того, что ее муж делал в Киеве и что куда мы хотим отправить нашу гостью на экскурсии. Оказалось, что после этой, крайне не обычной меры (являющейся грубым нарушением Женевской и Хельсинской деклараций), Хельга была отпущена в свободный полет, который продолжался менее трех часов и прибыл в БГ раньше срока.
Слушая ее рассказ о переходе границы, мы заключили, что подозрения наших спецслужб вызвала ее миловидная внешность того нежного возраста, когда ею можно зарабатывать на жизнь в свободноконвертируемой валюте. Но по приезду домой и первичной распаковки багажа, выяснилась настоящая причина инцидента. Из последних сил (в Эль Але стали кормить пассажиров бутербродами!), уперевшись обеми ногами в пол, Хельга вытащила обеими руками огромную коробку конфет, размером с бразильский стадион Маракана - подарок Ольки З. В такой коробке могла уместиться вся Эль-Кайда с их ракетами, верблюдами, гаремами и пещерами с подземными инфраструктурами. Хельгу пропустили лишь потому, что побоялись заниматься этим сами, на чужой земле. По прибытию в Израиль, конфеты были просвечены и допрошены высшими чинами Моссада и Шин Бета. Когда мы уходили спать, шоколадная Маракана перегородила собой вход в кухню.
Спасибо, Олька!
воскресенье, октября 04, 2009
Виталик и Катерина
"У Катерины фонарь под глазом. Говорит, что не вписалась в поворот. Виталик, ее муж, решил повернуть - а она не вписалась."
"А все эти россказни, что не перенесенные вовремя со двора в сарай дрова могут убежать к другому хозяину, - брехня. Может, такое и случается где-нибудь за тридевять земель, а у нас, в средней полосе, такого и быть не может. Один раз, правда, у Виталика, мужа Катерины, убежали дрова, но не все, а только полкубометра. Зато на их место сразу прибежало три литра самогона. Катерина и глазом моргнуть не успела. И два дня потом не моргала. Так он у нее заплыл."
М. Бару. Тридцать третье марта.
"Грибы отсюда"
Стоило мне лишь на момент отложить истории о бенгальских тиграх эмигрантах в Америке Джумпы Лаири, и только на секунду заглянуть под грязно-зеленую обложку "Одного человека" уважаемого Михаила Бару (исключительно чтобы проверить, что дельцы с Озона не забыли туда буквы положить, что строчки ровные, и что на знаки препинания не поскупились), как поезд тронулся. И я, как зазевавшийся провожающий, уже уносился набирающим ход электропоездом в нечерноземные области средней полосы синтесайзеровой России. Прижался к закрытой двери тамбура и наблюдаю, как исчезает, сначала знакомый перрон, а за ним и родной город. А за окном, такая красота, что глаз не оторвать и душа так радуется, что уже напрочь забыла о Америке с ее индийскими прянностями.
Да вы сами посудите:
"Еще вчера оставалось три дня лета, а уже сегодня послезавтра осень. Но еще тепло. В полдень даже жарко. Ваша сестра еще пархает по улицам в небрежно накинутом на голое, загорелое и упругое. Скоро, скоро все будет шерстяное и с начесом, и в три слоя, и как же это, черт побери, у тебя растегивается-то! А пока эта бретелька так легка, что можно ее и взглядом отодвинуть. Наш брат это чувствует. И бросает, бросает такие взгляды... "
"Погода совершенно нелетная. Хочется вобрать в себя шасси, чтоб не мерзли, и прилечь где-нибудь на запасной полосе. Чтоб хорошенькая стюардесса, прибиралась в пустом салоне, щекотала пылесосом в разных местах..."
Подписаться на:
Сообщения (Atom)