пятница, августа 29, 2014
Шабат шалом!
четверг, августа 28, 2014
Untitled
Мужчина с низким лбом, мужчина, на глазах у которого были шоры предрассудков и воспитания
М.Пруст. ПСДВЦ
вторник, августа 26, 2014
Меньшая братия
О мыслях Франсуазы говорить не приходится. Она ничего не знала — в том полном смысле слова, которому соответствует смысл выражения ничего не понимать, кроме лишь некоторых истин, воспринимающихся непосредственно сердцем. Необъятный мир мыслей для нее не существовал. Но ясные ее глаза, тонкий нос, тонкий очерк губ — все эти приметы, отсутствующие у многих культурных людей, у которых они обличали бы изысканность, благородную свободу выдающегося ума, приводили в смущение, словно умный и добрый взгляд собаки, которой, однако, чужды, насколько нам известно, все человеческие понятия, и вы невольно задавали себе вопрос: нет ли среди меньшой братии, среди крестьян, таких существ, которые являются как бы высшими существами в мире простых душ, или, вернее, таких, которые, будучи обижены судьбой и осуждены ею на жизнь среди простых душ, будучи лишены света и тем не менее будучи связаны с избранными натурами более естественным, более близким родством, чем большинство людей образованных, представляют собой как бы распыленных, сбившихся с пути, лишенных разума членов святой семьи, так и не вышедшую из детского возраста родню величайших умов, которой, — о чем говорит сиянье их глаз, хотя глазам оно ни на что не нужно, — чтобы стать одаренной, недостает только знаний?
М.Пруст. ПСДВЦ
Untitled
Наше воображение определяет признаки счастья не столько на основании сведений, которыми мы располагаем о нем, сколько по тем желаниям, какое оно у нас вызывает ...
М.Пруст. ПСДВЦ
Untitled
На улице слышал, как идущий за мной мальчик рассказывал кому-то по телефону со смесью испуга и восторга о том, как во время сирены в тель авивском луна-парке моментально рассеялись длинные очереди к аттракционам.
Долгие лета
Во время беседы с нами банковска служащая, к которой мы с Чу обратились с техническим вопросом, неожиданно с ужасом обнаружила, что мы не подписали "אריכות ימים" ("Долгие лета") - услуга для владельцев совместного счета, не позволяющая блокировать счет в случае смерти одного из владельцев, до предоставления необходимых документов. Рассказывая об этой услуге, служащая скребла по самым отдаленным сусекам своего словарного амбара с целью избежать упоминания смерти. После длительного вступления с самыми искренними заверениями о том, что она ничего "такого" не имеет в виду, и что, скорее всего, нам "это" долго не понадобится и т.д., она долго успокаивала нас, что если мы не хотим ... и если мы еще не готовы ... и что это очень трудное решение и если мы хотим сначала посоветоваться ... И несмотря на то, что я уже несколько раз подтвердил нашу готовность подписать, она еще долго продолжала лить свой мед мимо наших уст.
Когда она наконец-то взялась за оформление документации (несмотря на всеобщую компьютеризацию и интернетизацию всех банковских услуг нам пришлось подписать количество бумаг, погубившего не одно многовековое дерево в джунглях Амазонии), то уже на первом вопросе о годах нашего рождения она снова бросилась в аплогетические "до 120!" и "век вам воли не видать" "дай бог вам здоровья" и т.д.
Само название услуги "Долгие лета" является прекрасным доказательством действия на практике теории Э.Беккера, описанной в "The Denial of Death"*
* "Отрицание смерти"
понедельник, августа 25, 2014
Untitled
На работе у Чу эвакуировали весь этаж из-за хамасовских ракет неисправности кондиционеров. Часть работников переместились на другие этажи, некоторые осели в близлежащих кафе, остальные вернулись домой. Вероятно найдутся злые языки, которые заподозрят в диверсии ни в чем не виновную Чу - единственную бенефиторшу экологической катастрофы, которая в самые жаркие дни сидит на рабочем месте в кофте с обогревателем под столом и воюет с горячекровными мужланами за каждый градус на термостате офисного кондиционера.
Уже второй день сидит она невиновная в гордом одиночестве, наслаждаясь тишиной и теплом и пряча довольные глаза в монитор.
Untitled
Лучшее, что хранится в тайниках нашей памяти, — вне нас; оно — в порыве ветра с дождем, в нежилом запахе комнаты или в запахе первой вспышки огня в очаге, — всюду, где мы вновь обнаруживаем ту частицу нас самих, которой наше сознание не пользовалось и оттого пренебрегало, остаток прошлого, самый лучший, тот, что обладает способностью, когда мы уже как будто бы выплакались, все-таки довести нас до слез. Вне нас? Вернее сказать, внутри нас, но только укрытый от наших взоров, более или менее надолго преданный забвению. Только благодаря забвению мы время от времени вновь обнаруживаем то существо, каким мы были когда-то, ставим себя на его место, вновь страдаем, потому что мы — это уже не мы, а оно, потому что оно любило то, к чему мы теперь равнодушны. При ярком свете обычной памяти образы минувшего постепенно бледнеют, расплываются, от них ничего не остается, больше мы их уже не найдем. Вернее, мы бы их не нашли, если бы какие-то слова (вроде «правителя канцелярии министерства почт») не были хорошо спрятаны в забвении, — так сдают экземпляр книги в Национальную библиотеку, потому что иначе ее не найдешь.
М.Пруст. ПСДВЦ