среда, апреля 28, 2010

БААД 10

Сегодня осуществилась моя давняя мечта – я выступал с лекцией на базе у Д. Причем приглашение пришло через мое армейское начальство, а не по рекомендации Д. Я волновался, как первоклассник и до последнего момента вносил изменения в презентацию. По прибытию на базу выяснилось, что Д. не сможет присутствовать на лекции из-за срочных дел. Я был не мало расстроен, так как мне очень хотелось узнать его мнение, а главное поделиться с ним ценным личным материалом, на котором построена моя лекция. Д. пришел сказать шалом перед началом встречи. В перерыве ко мне подошел один из курсантов и поинтересовался не прихожусь ли я отцом Д. Учитывая строгие коды субординации, я уклончиво промычал в ответ. “Не беспокойся, Д. не мой командир,” – успокоил меня солдат. “Я проходил с ним вместе КМБ”. “Не скрою, что между нами есть родственная связь,” – признался я. “А как ты догадался?” “По фамилии на презентации. Кроме того я видел, что вы общались перед лекцией.” Один командир сказал, что теперь он видит на кого Д. похож. Я уже давно смирился с монополией Чу на внешний вид Д., и такое заявление меня приятно удивило.

В конце лекции Д. завалился в зал, вызвав приступ тишины в среде курсантов, уровень концентрации которых стремился к обеду. После лекции я взял Д., уставшего и болезненного, с красными от невысыпания глазами в местный Шекем и побаловал его мороженным. Завтра он выходит домой на выходные, а в среду у него церемония окончания курса. На ней мы не сможем присутствовать, по причине бестолковости Д., который, как всегда, перепутал даты. В это время мы с Чу быдем купать Олькуз в прохладных водах Красного моря и покрывать ее кожу плотным эйлатовским загаром.

вторник, апреля 27, 2010

Ольказ в Израиле

Ольказ добралась без приключений. Наша деревня встречала ее теплым суховеем, грандиозным концертом духовых и праздничным салютом.
Саша и Таня, спасибо за подарки!

понедельник, апреля 26, 2010

Эх, дунем!

Завтра к нам вылетает Ольказ с дружественным визитом в рамках встреч читателей с любимыми женами писателей (являющимися, по совместительству, подругами юности первых).
Я не часто обращаюсь к вам, дорогие читатели с просьбами. Но, учитывая сложную аэрообстановку в воздушном пространстве Европы, хочу попросить вас о небольшом одолжении.
Я призываю жителей районов к западу от Урала выйти завтра утром на открытое возвышенное место и подуть несколько раз на Запад, отогнав тем самым дымное облако в сторону Атлантики. Нашего лондонского корреспондента, я попросил бы плюнуть посильнее, дождавшись южного ветра, на север. При правильном расчете и удачном стечении обстоятельств, есть шанс что плевок угодит в жерло гнусного вулкана.
Спецкора в Австралии я, наооборот, поросил бы втянуть в себя воздух полной грудью и повторять процедуру с переывами на сон и прием пищи.
Жителям Урала и Поволжья остается лишь расслабиться и следить за происходящим.
Хочется верить, что коллективными усилиями, Ольказ прибудет завтра после обеда в БГ без задержек.

1й Чайковский - live

Вы, наверное, ждете репортажа из Израильской Филармонии. Нет, я не упал в оркестровую яму и не был ранен шальным смычком. Просто был занят.
Попробую ныне, вкратце, изложить главные тезисы.
Начну с конца. Все прошло хорошо. Я не заснул и мне понравилось.
Я уже писал о своем восприятии классической музыки. Она, зачастую, воздействует на мой разум, минуя сердце. Так было и в этом случае, несмотря на непосредственную близость к исполнителям и виртуозное исполнение Александром Торадзе великолепного Чайковского. Поэтому, в отличии от Чу, парящей на заключительных аккордах до стоянки, я вынужден ограничиться скупыми рациональными заметками.
Сидеть на хоровых скамейках над сценой было не очень удобно, но терпимо. Было мало место для коленей. Почти как в чартерном рейсе.
Оркестр вызывал у меня ассоциации школьного класса. На первых рядах сидели прилежные скрипки. Рядом с ними, на левом фланге, теснились ботаны-виолончелисты и серьезные басы - контрабаднисты контрабасисты. Далее располагались более ветренные духовые. На правом фланге красовались две амазонки, оседлавшие две коренастые арфы. Как только закончилась первая часть, они зачехлили своих скакунов и ушли прогуливать следующий урок в ближайшем пабе.
На галерке кучковались двоечники, нарушители общественного порядка, которым не доверяли серьезные задания - барабанщик и укротители бубна, колокольчика и литавр. Родители последнего, наверняка, не вылазили из дирекции филармонии из-за постоянных вызовов за бардак во время репетиций.
А за галеркой сидели мы с Чу, плюс еще пару счастливчиков, которым удалось достать билеты в последний момент по демократической цене (100 шекелей с носа). Зато только мы видели дирижера в фас. Всем остальным его показывали на двух больших экранах, куда его транслировал оператор - наш сосед по парте.
Дирижер с греческим именем не смог прибыть из-за вулканического облака. Вместо него дирижировал местный талант Йоэль Леви, которого я не мог узнать из-за двадцатилетней разницы между его фото в програмке и в реальности.
Зал был полон до отказа.
Судя по тому, что дирижеру ни разу не пришлось дать по пальцам своей палочкой ни одному из музыкантов, исполнение было правильным.
Когда первая чайковская конная подошла к моим воротам после лирических серенад, исполняемых берлиозовским Ромео моей внутренней Джульетте (мы сидели на возвышенности над сценой), я уже ждал их с ключами от города, мягкий и податливый. Появившийся из преисподней на своем вороном рояле, жабоподобный Торадзе был восхитителен и виртуозен. Его диалог с оркестром доставил мне большое удовольствие. Живой звук был очень красив и полон. Но, выходя из зала по окончании концерта, я не испытывал тех чувств, которые вызывают у меня хороший рок или джаз перформенс. Я с завистью смотрел на Чу, пребывавшей в состоянии, близкое к экстазу.