В терапии, основанной на экзистенциальной точке зрения,
"вина" имеет несколько иной смысл, чем в традиционной
терапии, где она обозначает эмоциональное состояние,
связанное с переживанием неправильных действий,
всепроникающее, высоко дискомфортное состояние,
характеризуемое тревогой в соединении с ощущением своей
"плохости". (Фрейд отмечает, что субъективно "чувство вины
и чувство неполноценности трудно различимы".) Можно
разграничить невротическую и "подлинную" вину – или,
говоря словами Бубера, "вину" и "чувства вины.
Невротическая вина происходит от воображаемых
преступлений* (или мелких проступков, вызывающих
непропорционально сильную реакцию) против другого человека,
древних и современных табу, родительских и социальных
запретов. "Подлинная" вина обусловлена реальным
преступлением по отношению к другому человеку. Субъективные
дисфорические переживания в обоих случаях сходны, однако
значение и терапевтическое преодоление этих двух форм вины
очень различаются: справиться с невротической виной
возможно путем проработки чувства собственной "плохости",
бессознательной агрессивности и желания наказания, в то
время как "подлинная" вина должна быть актуально или
символически эквивалентно искуплена.
Экзистенциальная перспектива в психотерапии добавляет
важное измерение к концепции вины. Во-первых, полное
принятие ответственности за свои действия расширяет границы
вины, уменьшая возможности бегства. Индивид уже не может
спокойно удовлетвориться такими алиби, как "Я не имел этого
в виду", "Это был несчастный случай", "Я не мог ничего
сделать", "Я следовал непреодолимому импульсу". Подлинная
вина и ее роль в межличностных взаимодействиях часто бывает
предметом диалога в экзистенциальной терапии.
Но экзистенциальная концепция вины добавляет также нечто
еще более важное, чем расширение границ "подотчетности".
Попросту говоря, речь идет о следующем: человек несет вину
не только за преступления против других людей, моральных
или социальных правил; но также за преступления против
самого себя. Из всех экзистенциальных философов
наиболее полно разработали это представление Кьерксгор и
Хайдеггер. Существенно, что Хайдеггер для обозначения вины
и ответственности использует одно и то же слово
(shuldig). После обсуждения традиционных
употреблений понятия "виновный" он заявляет: "Быть виновным
также подразумевает 'быть ответственным за', то сеть
являться источником, или автором, или по крайней мере
случайной причиной чего-либо".
* Преступление имеется в виду, конечно, не в
юридическом смысле, а в смысле нарушения правил, нанесения
ущерба и вообще перехода неких границ. – Прим.
переводчика.
И.Ялом. Э.П.