Потом заседатель сказал, что лошади только что приехали и  действительно измучены, что «лучше вам подождать до света, а то ночью тут  гористо» и т. п.
Нечего делать: заседатель — авторитет в подобных случаях, и я  покорился его решению. Мы принялись за чай. «У меня есть рябчики, и  свежие», — сказал я. «А! — значительно сделал заседатель, — а у  меня огурцы», — прибавил он. «А! — еще значительнее сделал я. —  У меня есть говядина», — сказал я, больше затем, чтоб узнать, что есть еще  у него. «У меня — белый хлеб». — «Это очень хорошо; у меня есть  черный...» — «Прекрасно!» — заметил собеседник. «Да человек вчера  просыпал в него лимонную кислоту: есть нельзя. Но зато у меня есть английские  супы в презервах», — добавил я. «Очень хорошо, — сказал он, — а  у меня вино...» — «Вино!» Тут я должен был сознаться, что против него  я — пас.
Он ехал целым домиком и начал вынимать из так называемого и всем вам  известного «погребца» чашку за чашкой, блюдечки, ножи, вилки, соль, маленькие  хлебцы, огурцы, наконец, покинувший нас друг — вино. «А у меня  есть, — окончательно прибавил я, — повар».

И.Гончаров. Ф.П.