Уже на второй день, в перерыве между занятиями мне удалось осуществить давнюю мечту - пробежаться на лыжах. В отличии от горных лыж, на беговых я не стоял уже 18 лет. А ведь когда-то я даже бегал за сборную школы. Взяв лыжи на прокат, я обнаружил, что отстал от жизни. Крепления и ботинки были совсем другие, лыжи были до безобразия легкими. Сначала я долго возился с креплениями. Затем, выйдя на лесную просеку, пастор Шлаг обнаружил, что абсолютно не умеет ходить на лыжах я понял, что забыл многие движения. В отсутствии лыжни лыжи разъезжались, а горнолыжная куртка тяготила и заставляла потеть. Пробежаться по озеру не получилось из-за глубокого снега. Намучавшись с лыжами и оценивая про себя все преимущества горнолыжного спорта, я вернулся на базу минут через сорок, с непривычки уставший, но довольный осуществлением мечты и прекрасными видами зимнего леса.
В мужском туалете Клуба я обнаружил следующее возвание администрации к отдыхающим:
Уважаемые мужчины!
В независимости от поставленных целей и достигнутых результатов
просьба смывать за собой!
Выспавшись мы посетили новый Еврейский центр, расположенный в центре города по соседству с церквью и строящейся мечетью. Редкий пример межконцессионной толерантности - мирное сосуществование под одной крышей синагоги, Израильского Центра, руководства общины и Еврейского Агенства. Центр пышит богатством и предоставляет много полезных услуг своим посетителям, включая вкусную кошерную столовую с русской кухней.
Вернувшись в город после трехдневного семинара мы воспользовались приглашением отца одного из наших учеников сделать небольшую экскурсию по Е-бургу. Наша миссия была осложнена сильным морозом. Ознакомление с достопримечательностями города при -20С + ветер заключалось в прерывистых движениях в машине в пробках и коротких перебежках до сайтов и обратно с грозившем отвалиться указательным пальцем на спусковом крючке фотоаппарата.
(отражение Спаса на Крови, установленного на месте Дома Ипатьева - месте расстрела царской семьи)
(Музей Писателей Урала на ул. Пролетарской (быв. Офицерская))
Проехав над Волгой по знаменитому Мосту через Волгу (длина — 2803,7 метра) мы попали из Энгельса в Саратов. Снега в Саратове было на порядок меньше, чем в Самаре, что вызывало нескрываемое презрение у нашего самарского водителя. (Тема снежного противостояния между промышленной Самарой и студенческим Саратовым не раз всплывала в разговоре между представителями двух волжских городов, вызывая гордость у первых и стыд у последних.)
Гостиница "Загреб", заботливо заказанная нам принимающей стороной, исходя из соображений экономии ин. валюты, оказалась в удаленной от кишащего студентами и курсантами центра города, рабочей слободке. (На встрече вечером с представителями местной интеллигенции, один, подозрительного вида и нездорово эрудированный мол. чел. вызвался провести для нас экскурсию по городу. Он представил себя выпускником краеведческого отделения местного ВУЗа и блестал перед нами глубинными познаниями в иврите. Мы с радостью откликнулись на его предложение. Тогда он спросил где находится наша гостиница. Ему объяснили. Он крепко задумался. Его краеведческие познания не заходили столь далеко от центра города. После более подробных объяснений от принимающей стороны, он наконец-то закивал головой. - За всю свою жизнь я был в этом районе всего лишь дважды, - как-то невесело заявил наш потенциальный гид. После чего он стушевался и исчез.
Затем мы проследовали в миниатюрный аэропорт Саратова где мы загрузились через задний проход Як(а)-42 на московский рейс.
Для подстраховки к ямам, гололеду и дорожным знакам, вдоль всего пути были установлены патрули ГИБДД, окончательно охлаждавшие пыл самых горячих водителей. Даже передвигаясь со средней скоростью 70 км\ч нам удалось оставить у гаишников 200 рублей - не мерзнуть же им зря. Таким образом, путь длинной 442 км занял у нас около семи часов. 
И лишь вечером, бесцельно шатаясь по улицам морозной Самары, я случайно вышел на источник звука. Им оказался концерт дуэта Шиклопер-Крамер в зале местной филармонии. Вместо тонкого голоса жалейки со сцены раздавались низкие ноты трехметрового альпийского рожка, мастерски выдуваемые из его длинного тела уже немолодыми легкими харизматичного Аркадия (долго не мог запомнить фамилию) Шиклопера под аккомпанемент местного пианиста -виртуоза Даниила Крамера. Концерт удался на славу. Не каждый день удается услышать трели альпийского рожка в джазовой интерпретации. Приятно поразили полный зал и большое количество молодой публики.
При въезде в форпост советского автомобилестроения дорога стала сужаться из-за напирающих с обеих сторон снежных гряд. То и дело откуда-то сбоку неожиданно возникал нос автомобиля или облаченные в черное пешеходы, с опаской, по-партизански, пробирающиеся на дорогу по узким проходам в снегу. Вспомнилась сцена из "Амаркорда" Фелини, в которой город был засыпан снегом и передвигающиеся в снежных коридорах пешеходы приходили в ужас от неизвестно откуда раздавающегося треска приближающегося мотоцикла.
На месте встречи нас не ждали. В ожидании хозяев мы, как дети, радовались снегу и фотографировали все подряд.
Народу на встрече оказалось немного. Причиной тому могут быть демография, падение атрактивности проекта или особо сложные природные условия этого дня.
"нехорошую квартиру". Расположенные в одном доме и разделяющие общую тему, администрация музея и Булгаковский Фонд, финансирующий содержание Квартиры находятся в состоянии взаимной враждебности, судя по словам директора Фонда, наградившей нас персональной экскурсией по квартире. Несмотря на то, что мы общались между собой на иврите она решила, что мы англичане. В ответ на наш протест гид поинтересовалась какой мы национальности. Услышав от меня - Евреи, она смутилась и сказала, что имела в виду из какой мы страны. - Из той самой, - подтвердил я. Тогда директрисса посетовала, что в экспозиции выставки отсутствует ивритская копия "М. и М." (в то время, когда "господа из музея по соседству" обладают таковой). Мой спутник обещал выслать ей заветную копию по возвращению в Израиль. Директрисса настояла на передаче книги оказией, дабы не была перехвачена конкурентами из первого подъезда. Экспозиция Музея явно превосходит скромную коллекцию Квартиры. Зато последняя дает более точное представление о быте писателя и об антропологии коммунального сожительства, столь заинтересовавшего моего израильского компаньона.
