Москва встретила нас прохладно - температура воздуха около нуля, грязный снег вдоль дороги и традиционные московские пробки, вызывающие чувство безисходности. Когда, спустя два часа, мы попали в "Космос" то стало ясно, что ночной полет и дорожный траффик выжали из нас последние капли туристического энтузиазма, оставив под грузом усталости лишь небольшое пространство для горячего русского ужина. После того как смесь ухи и жаренной картошки приятно оттягивала живот хотелось только спать. Музы тихо скулили где-то в подвалах сознания, напоминая виноватыми пощипываниями о грандиозных культурных планах, намеченных на этот вечер.
Назавтра, мой нерусский попутчик потянул меня на обязательную программу интуриста в Москве: Красная площадь, Александровский сад, Камергеровский и Тверская, Арбат. Заглянули мы и на Патриаршие - в музей Булгакова и 
"нехорошую квартиру". Расположенные в одном доме и разделяющие общую тему, администрация музея и Булгаковский Фонд, финансирующий содержание Квартиры находятся в состоянии взаимной враждебности, судя по словам директора Фонда, наградившей нас персональной экскурсией по квартире. Несмотря на то, что мы общались между собой на иврите она решила, что мы англичане. В ответ на наш протест гид поинтересовалась какой мы национальности. Услышав от меня - Евреи, она смутилась и сказала, что имела в виду из какой мы страны. - Из той самой, - подтвердил я. Тогда директрисса посетовала, что в экспозиции выставки отсутствует ивритская копия "М. и М." (в то время, когда "господа из музея по соседству" обладают таковой). Мой спутник обещал выслать ей заветную копию по возвращению в Израиль. Директрисса настояла на передаче книги оказией, дабы не была перехвачена конкурентами из первого подъезда. Экспозиция Музея явно превосходит скромную коллекцию Квартиры. Зато последняя дает более точное представление о быте писателя и об антропологии коммунального сожительства, столь заинтересовавшего моего израильского компаньона.
"нехорошую квартиру". Расположенные в одном доме и разделяющие общую тему, администрация музея и Булгаковский Фонд, финансирующий содержание Квартиры находятся в состоянии взаимной враждебности, судя по словам директора Фонда, наградившей нас персональной экскурсией по квартире. Несмотря на то, что мы общались между собой на иврите она решила, что мы англичане. В ответ на наш протест гид поинтересовалась какой мы национальности. Услышав от меня - Евреи, она смутилась и сказала, что имела в виду из какой мы страны. - Из той самой, - подтвердил я. Тогда директрисса посетовала, что в экспозиции выставки отсутствует ивритская копия "М. и М." (в то время, когда "господа из музея по соседству" обладают таковой). Мой спутник обещал выслать ей заветную копию по возвращению в Израиль. Директрисса настояла на передаче книги оказией, дабы не была перехвачена конкурентами из первого подъезда. Экспозиция Музея явно превосходит скромную коллекцию Квартиры. Зато последняя дает более точное представление о быте писателя и об антропологии коммунального сожительства, столь заинтересовавшего моего израильского компаньона.Как назло, билетов в театр на этот вечер уже не было. Пришлось снова довольствоваться пищей материальной.
Путь в Домодедово в пять утра следующего дня был непривычно свободен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий