На главной улице нашего города стоит киоск «Киф-кеф муль hаям» (Киф-кайф напротив моря). Насчет киф-кайф не буду спорить – богат киоск ассортиментом: есть тут сигареты, семечки, кабуки*, сладости и алкоголь. Не ясно, что имел в виду основатель заведения под фразой «напротив моря». Взгляду из-за прилавка не открываются романтические рассветы и закаты, лицо киоскера не щекочут влажные бризы. Последний раз, когда морские волны плескались на нечетной стороне улицы Вайцман, Ной искал марину для своего переполненого Ковчега. Прямо напротив «Киф-кайф напротив моря» незыблимо стоит банк Дисконт, глубоко запустив бетонные корни в вайцмановский асфальт. А в охлажденном кодиционером помещении банка Дисконт морем и не пахнет.
Возможно, что в названии заведения кроется чья-то злая шутка. А может разгадка в скупости владельца, пожалевшего денег на новую надпись после переезда с бойкой точки одного из променадов.
Не менее загадочна фигура одного из киф-кефовских киоскеров. Я подозреваю, что в прошлой жизни, когда напротив заведения шумел прибой, он был котом. Человек из киоска высокого роста. У него длинные (до ягодиц) прямые седые волосы, которые он любит жеманно поправлять, прохаживаясь на пятачке у входа. Он одет в неизменные джинсы и черную футболку, растянутую у пояса небольшим, но выделяющимся брюшком, а сверху обрамленную золотой цепью (Та самая, с лукоморьева дуба. Зуб даю.) Есть во всей его фигуре нечто кошачье – круглое сытое лицо, томный взгляд, медленные самодовольные передвижения, холеность.
Я часто натыкаюсь на него во время будничных рейдов по центральной улице. Не обремененный наплывом клиентов он выползает из темного пространства киоска погреться на солнышке и распушить свой серебрянный хвост. Время от времени он снова ныряет за прилавок, но лишь затем, чтоб хлебнуть чего-то молочного, заботливо оставленного ему в блюдце на полу, какой-то одинокой старушкой.
*арахис, запеченный в белке и сахаре
Не менее загадочна фигура одного из киф-кефовских киоскеров. Я подозреваю, что в прошлой жизни, когда напротив заведения шумел прибой, он был котом. Человек из киоска высокого роста. У него длинные (до ягодиц) прямые седые волосы, которые он любит жеманно поправлять, прохаживаясь на пятачке у входа. Он одет в неизменные джинсы и черную футболку, растянутую у пояса небольшим, но выделяющимся брюшком, а сверху обрамленную золотой цепью (Та самая, с лукоморьева дуба. Зуб даю.) Есть во всей его фигуре нечто кошачье – круглое сытое лицо, томный взгляд, медленные самодовольные передвижения, холеность.
Я часто натыкаюсь на него во время будничных рейдов по центральной улице. Не обремененный наплывом клиентов он выползает из темного пространства киоска погреться на солнышке и распушить свой серебрянный хвост. Время от времени он снова ныряет за прилавок, но лишь затем, чтоб хлебнуть чего-то молочного, заботливо оставленного ему в блюдце на полу, какой-то одинокой старушкой.
*арахис, запеченный в белке и сахаре
Комментариев нет:
Отправить комментарий