За за Хайфой

Война просачивается в нашу защищенную жизнь как влажность по стенам бомбоубежища, пренебрегая массивной толщиной железобетонных стен.

В первую очередь - это новости, сыпящиеся на тебя отовсюду без предупреждения: радио в машине, телевизор в киоске, мониторы в банке с бегущими строками интернета, интернет дома и тд. Последние дни стали с удручающей частотой передавать по радио инструкции по поведению в момент обстрела. Так, между прочим, в промежутке между песнями или после рекламного блока.

Второй признак времени - это свидетельства очевидцев. Вчера мы встречались с нашими нордическими родственниками из Маалота. Они рассказывали страшные истории про свой быт под ракетным дождем. Часть людей - в основном, упрямые или одинокие старики и мужчины, не готовые оставить работу и проявить слабость, по-прежнему остаются в зоне обстрела. Глава семьи - Я. возвращается сегодня вечером в Маалот, отметая наши рационально-обеспокоенные доводы. Страх остаться без работы не уступает страху попасть под обстрел. Обстрелы скоро прекратятся, а работа - вещь необходимая. Его жена, теща и две дочки кочующие по родственникам "за за Тель Авивом" выглядят уныло вдали от родного дома. Не дело это, таскаться с сумками по гостям "как цыгане". Особенно, когда на улице лето и каникулы.

Еще одна деталь нынешних реалий - это появление в гражданской среде милуимнмиков (резервистов) среднего возраста, вырвавшихся на короткое время в лоно семьи. Два дня назад, во время спонтанно организованного Чу и мной семейного выхода в боулинг (включая Д. !), на дорожке справа от нас катал шары глава семьи в форме майора, а пару дорожек слева - подполковник. Оба в окружении счастливых семей.

В такие моменты у меня просыпается комплекс неполноценности, замешанный на чувстве вины. Мое тело сжимается внутри беззаботной гражданской одежды и душа рвется в бой. Приходиться ограничиваться переговорами с друзьями и родственниками об их переезде из военной зоны к нам. Завтра мы должны получить ответ.