Mi Casa Tu Casa

"Фердинанд необыкновенно любил эти телефонные

звонки дальнего следования и особенно виртуозно

снабжал их, на любое расстояние, дружеским

теплом, когда надобно было, как например

сейчас, заручиться даровым ночлегом."

В. Набоков. Весна в Фиальте

Позвонила знакомая Э. в вопросом антропологического характера. У Э. ожидаются гости из Америки. Гости имеют российские бэк- и американский фронтграунд. Хорошо устроены и не стеснены в средствах. Он приходится Э. родственником в третьем колене, а она - незнакомая Э. подруга родича. Гости прибывают с двухнедельным визитом на Святую Землю.

Э., привезенная в Израиль в двухлетнем возрасте интересовалась почему американская пара (ровестники Э. и ее мужа) настаивают на проживании исключительно у Э. или ее родителей, несмотря на:

1. Явное неудобство, создаваемое наличием у Э. троих маленьких детей.

2. Открытое отсутствие энтузиазма со стороны Э.

3. Наличие у приезжих средств и первичных признаков западной ментальности, выражающихся в продолжительнос стаже проживания в США, владении языком и материальными ценностями.

Обвинения отца Э. в "жмотстве" родственника не удовлетворяли антропологическую натуру Э., подсознательно улавливающую культурную подоплеку явления. Настойчивое желание гостя разделить не только суровые будни, но и отпуск, заранее заказанный Э. с мужем в циммере на севере, вызывали у Э. недоумение и желание понять. Ее доводы о возможной тесноте и неудобстве разбивались о готовность гостя "лишь бы голову приложить". Э. также справлялась по поводу принятых норм оплаты совместного времяпровождения (кто должен платить - хозяева, гости или 50-50, как у нас?) и прочих бытовых аспектов межкультурных контактов.

Я предложил Э. несколько возможных причин "странного" поведения потенциальных гостей. Все они уходили корнями в советский период, характерный слабостью формальной сферы обслуживания и прочностью и непосредственностью неформальных связей.

Например, скудный бюджет и отсутствие свободных мест в гостинице заставляли советского человека искать угол у родственников или случайных знакомых, укрепляя чувство плеча и плотность рядов, и обостряя необходимость в завязывании личных контактов в любых точках земного шара. Я помню как толстая записная книжка - необходимый атрибут любого командировочного, не раз спасали моих отца и деда в их служебных скитаниям по 1\6 суши. При наличии подобных "явок" вдали от дома любой расход на платное жилье превращался в "деньги, выброшенные на ветер". Особенно, когда речь велась о посещении заграницы, гле каждый цент был стратегически направлен на именную жвачку, пачку "Марльборо" и заветную пару "Левисов".

Более того, отказ иногороднего гостя остановиться у местных родственников или друзей зачастую воспринимался как акт неуважения и враждебности.

Готовность семьи потесниться ради гостей издалека всегда основывалась на традиционном гостеприимстве и неписанной норме взаимности ("а теперь вы к нам пожалуйте").

У нас с Чу готовность останавливаться у родственников или знакомых рудиментировалась параллельно с ростом благосостояния и стажа проживания в Израиле. Кроме ситуаций, когда визит к родственникам-друзьям является основной составляющей поездки.

- Тебе хорошо, - с завистью говорила мне Э. в заключении длительной беседы. - Чу все это прекрасно понимает. А попробуй объясни эти вещи моему мужу (уроженец Израиля, без русских корней). Он считает, что так ведут себя только представители стран третьего мира.

Между прочим, отец Э. вынужден был выехать в незапланированную поездку за границу, дабы не только избежать "почетной" обязанности принимать гостей у себя, но и абсолютно невыносимой опции сообщить им о своем отказе.