О фильтровании базара

Отец вырезал для меня статью о нашем проекте из какой-то третьесортной русскоязычной израильской газеты. Как обычно, статья содержала лишь неглубокие мысли автора, на подкрепления которых он не потрудился выйти за пределы личного опыта и сетевого поисковика, выбросившего к его ногам пару интернетовских отрыжек. В так называемой статье не было ни одного имени, интервью и прочих мелочей, именуемых в журналистике фактами и источниками. А зачем? Ведь народ, вернее та его отсталая часть, которая  не грузится критическим восприятием реальности, итак хавает.

В этой связи у меня с отцом вновь возник вопрос о поиске истины. В его поколении поначалу все было черно-белым: если сказали по ТВ или напечатали в газете, значит правда (так газета и называлась). В нашем поколении все было с точностью наоборот.

Сегодня понятия правды и объективности значительно расширились и затушевались. Например, в список привычных тому поколению, надежных источников добавился интернет. Теперь достаточно какому ни будь умнику сформулировать свои идеи в псевдо-объективном формате исторической правды (без единой ссылки на источник, а только упоминанием “участника событий”, “высокопоставленного чина”, некоей (без имени) газеты или журнала, и т.п.) и разослать этот бред всем своим подписчикам, как новость, распространяемая в факториальной прогрессии, становиться правдой на основании количественного фактора.

Документальные (все подаваемое от первого лица, без видимых посредников) приобретают вес объективной реальности, потому что это “не Голливуд” и выглядит настоящим. Люди позволяют себе забывать о том, что “документальное” не является антонимом “субъективного”. Все что начинается со слов “по результатам исследования \ опроса" или “врачи \ психологи \ инженеры \ генералы … рекомендуют \ считают \ пришли к выводу” моментально помещают любое мнение в разряд научного факта. Особенно, если в материале о нем, отсутствуют ссылки на реальные источники.

На отцовский вопрос “а что же делать?” можно ответить лишь декартовским “ставить под сомнение” и народным “фильтровать базар”. В 21 веке и в свои 40 + мы не можем требовать обладания истиной. Я пришел к выводу, что в жизни существует очень ограниченное количество вещей о которым я могу доверять с большой долей определенности. Зато есть бесконечное количество вещей и явлений, в отношении которых я могу сказать либо “я этому не верю” либо “у меня нет достаточно оснований для того, чтобы этому верить”. А это не так уж и мало.