Ху из он дьюти тудэй?

- Ху из он дьюти тудэй? - спрашивала нас невысокая и круглая учительница английского по фамилии Беленькая. На самом деле она вовсе не была беленькой, а брюнеткой жгучих неестественных отливов. Белым был лишь её гольф с надрывом обтягивающий огромных размеров бюст, не позволяющий ей никогда придвинуться вплотную к столу. Задав традиционный вопрос Беленькая обводила взглядом своих больших и круглых глаз, сканирующий нас поверх сдвинутых на кончик носа огромных очков. Взгляду ее еврейских глаз открывалась маленькая комната, именуемая подсобкой, забитая столами, за которыми безуспешно пытались спрятаться ее немногочисленные и непутевые ученики.
Английский язык давался нам с трудом. Даже когда криэйтивная Беленькая обьясняла нам на ладонях место глагола "DO" в повествовательном, вопросительном и отрицательном предложениях. Произнося по слогам предложения она дополняла их активной жестикуляцией, как бы играя в ладушки с невидимым партнером. В вопросительных предложениях коварное "DO" располагалось в райoне правой груди-полушария англичанки, а в случае отрицательных - прямо над атлантикой, разделяющей два Света - Старый и Новый
Но не все инглиш стьюдентс пытались врaсти в парту при попытке училки завести с нами разговор на злобу дня. Лариса Ёсиповна еще скользила взглядом по преклоненным затылкам школяров, а прямо из под ее бюста, как весенний росток, напряженно тянулась рука с устремленной вверх раскрытой ладонью. К руке прикрепрялись тонкое тело и голова с косой Марины Пасюк - неопрятной и ограниченной девушки с пролетарским бекграундом.
Беленькая знала, что рука там, не смотря на близорукость, вызванную выдающимся бюстом. Тем не менее, она давала шанс и другим. Действительно, через мгновенье поднималась еще одна рука с последнего стола. Она принадлежала подруге Марины - Инне Гальчук. Несмотря на социальную и интеллектуальную близость, в этой ситуации дружба была не в счет. Активированные вопросом Инна и Марина оказывались в ситуации классического shootout на главной улице перед салуном на Диком Западе. Только вместо небритых одиноких ковбоев в длинных плащах и сапогах со шпорами на сцене тесной подсобки разбирались две советские школьницы в коричневых форменных фартуках. Вместо пропитанных пылью и кровью бандан шеи учениц обрамляли красные пионерские галстуки, заляпанные чернилами и окропленные символическоы кровью рабочих и крестьян. Жизнь каждой зависила от скорости выхватывания кольта из кобуры. Первый вопрос урока был единственным шансом обеих сказать что-либо на буржуйском языке. Марина обычно выхватывала раньше, используя географическую близость к сердцу училки и природную медлительность своей конкурентки. Отступив немного назад и сняв очки, подвязанные веревкой на подставку-грудь, Лариса Ёсиповна приглашала натянутую, как струну Марину - Окей, Пасюк. Та, с сияющими от доверия глазами, но с все еще напряженным телом выпаливала на одном выдохе, без пробелов и пунктуации, надеясь что легкие не подведут - Айэммайнэймизмаринаэндаэмондьутитудей! На последующий вопрос "Хуз эбсент?" она выстреливала навскид - Сорриайдонтримемберайхевфорготтен! Получив законную четверку и выполнив тем самым свою дневную, Пасюк победоносно поглядывала на обитателей коптерки.

Уже к концу первого года обучения Марина отшлифовала эти фразы до блеска, не допуская малейшей оговорки. Однако услышав составляющие эти фразы слова вне привычного контекста, она врядли смогла бы их распознать, так и не догадываясь об их настоящей природе.

UPD. : Вместо ошибочно напечатанного "две советские школьницы в коричневых форменных фартуках" следует читать "две советские школьницы в черных форменных фартуках" (спасибо N.)